«Любимая западная группа? — Не знаю, нет такой, вот чтобы прямо любимая. А остальные все — нелюбимые».
Так отвечал Виктор Цой в 1990 году на блиц-вопрос в интервью украинскому радио. Веско немногословный, при жизни Цой нечасто упоминал любимых музыкантов.

Сохраниласьанкета, которую музыкант заполнил в 1985 году для вступления в Ленинградский рок-клуб. Из советских любимых групп Цой указал «Аквариум», «Зоопарк» и «Странные игры». А из зарубежных — что-то невообразимое: список в две строчки, буквы уплывают вправо — «Dead Can Dance, Play Dead, Dead or Alive, Dead Cannedys» (с такой орфографией). Первая и последняя группа широко известны — это австралийский готиквейв-дуэт и калифорнийские панки. Может сложиться впечатление, что вторую и третью группы Цой просто выдумал, чтобы выдержать ряд со словом «dead» («мертвый») в названиях. Но ведь и такие группы в то время существовали! Это были оксфордский пост-панк-коллективи ливерпульская синти-поп-группа.
Так что Цой явно хорошо разбирался — и был не из тех музыкантов, что предпочитают не подпитываться влияниями. Слушание и сочинение шли у него рука об рука.

Есть фотография, на которой Цой изображен в футболке Echo & The Bunnymen. YouTube полон сравнений: «Перемен» ритмически схожа с «Barbarism Begins at Home» The Smiths; бас-партия «Primary»The Cure навевает воспоминания о «Мама, мы все тяжело больны»; «Троллейбус» едет с тем же стуком, что и The Clash зовут в «London Calling»... Но в то же время — никакого плагиата даже близко. Если злопыхатели и сочтут нечто воровством, то оно исключительно гениально, как в затертом афоризме Пикассо.
«С ушами все в порядке, снимает, как рентген. Jennifer Rush «снял», что удивительно! Там маразматические аккорды, очень сложно...«, — восхищался способностями Цоя Андрей Панов, первый панк СССР и лидер «Автоматических удовлетворителей», в написанной Виталием Калгиным ЖЗЛ-биографии Цоя.
Если вспоминать местные влияния — тот же Панов рассказывал, что Цой неплохо пародировал советских исполнителей и особенно любил Михаила Боярского. Даже знал наизусть и исполнял его репертуар! То, что Цой слушал Боярского, подтверждает и согруппник по ранним «Кино» Алексей Рыбин — дополняя, что рокеры даже ходили на концерт Валерия Леонтьева («это же было профессионально, почему не посмотреть»).

Пара занимательных исторических параллелей. Первая: Боярский был знаком с Цоем — и даже «литовал», то есть согласовывал с цензурой, его песни. «Мне приносили его тексты, для того чтобы я подписал: можно петь это или нельзя. И я подписывал — можно. Ну конечно, смешно. Он с хорошим юмором был, без фанаберий», — вспоминал Боярский.
Вторая: альбом «Звезда по имени Солнце» записывался в московской студии Валерия Леонтьева.

Тот же Рыбин в книге «Кино с самого начала» писал: «Я приходил к Цою в „дом со шпилем“ на углу Московского и Бассейной, мы сидели и слушали Костелло и The Beatles, курили „Беломор“, пили крепкий сладкий чай, которым нас угощала Витькина мама, потом ехали ко мне на Космонавтов, слушали „Ху“ [The Who] и „ЭксТиСи“ [XTC], потом... Выбор был широк — идти к Олегу и слушать „Град Фанк“ [Grad Funk Railroad] и „Джудас Прист“ [Judas Priest], идти к Свину и слушать Игги Попа [Iggy Pop] и „Стренглерз“ [The Stranglers], ехать к Майку и слушать „Ти Рекс“ [T. Rex], пить кубинский ром с пепси-колой и сухое, ехать к Гене Зайцеву, пить чай и слушать „Аквариум“...»
Рыбин сам собирал музыку, которую называл «красивой», приводя в примеры Jethro Tull, Yes, The Beatles, Элвиса Костелло, Television, The Pretenders и особенно нравившегося Дэвида Боуи. Цой переписывал все это на магнитофон «Комета». Из обсуждений становилось понятно, что громкий рок Виктору был не так близок, как новый романтизм и новая волна.

Музыка сближала. Из книги того же Рыбина: «Познакомились мы и с какой-то безумной компанией молодых нововолновщиков из Купчино — любителей „Диво“ [Devo], „Крафтверка“ [Kraftwerk] и разного рода кайфа». Был в этой компании и парень по имени Густав — будущий ударник «Кино».
В 1982-1983 годах Рыбин и Цой в гостиной Александра Липницкого (участник«Звуки Му» и важный культурный деятель) на видеомагнитофоне смотрели концерты Talking Heads и The Rolling Stones. Там же, у Липницкого, крутили «до дыр» клипы группы Duran Duran, который тогда «все болели». Кстати, с лидером Talking Heads — Дэвидом Бирном — Цой в итоге даже познакомился, когда приезжал в Нью-Йорк в 1990 году. В Америку они попали с режиссером фильма «Игла» Рашидом Нугмановым — их пригласили на фестиваль «Сандэнс». Одно время «тащился» Цой от группы The Human League, вспоминал басист «Кино» Александр Титов.

Важную роль сыграла молодая на то время французская группа Noir Désir, с которой уже популярных «Кино» свели. Цой познакомился с музыкантами во Франции — их творчество Виктору понравилось, и на совместном концерте в петербургском СКК 7 и 8 июля 1990 года он представил лидера Noir Désir Бертрана Канта зрителям как своего друга, прося отнестись к нему с должным уважением. «К сожалению, этого не случилось, — рассказывал Жоэль Бастенер, инициатор выступлений. — Выступавшая в первом отделении французская группа вызвала неудовольствие зрителей, раздраженных задержкой концерта и желавших поскорее увидеть „Кино“. С первыми же аккордами песни во французов полетели всевозможные предметы, в том числе пустая тара из-под портвейна, разбившая голову Бертрану Канта». Этот инцидент, как считается, повлиял на решение Цоя переехать из Ленинграда в Москву.
И еще одна цитата из интервью:
«— Я недавно услышала, как Гребенщиков поет... Вертинского. Замкнулся круг, да?
— Вот Вертинскому мы верим. Как человеку, который душой чист. И в нем самом, в его стихах, песнях чувствуется искренняя вера, без оттенка „коммерческого“ характера».